ИНТЕРВЬЮ ГАЗЕТЕ "МОЛОДОЙ ЛЕНИНЕЦ"(Волгоград)
- В песне "Фильмы" вы поете: "Оставь меня в покое, не тронь мою душе." Вы действительно замкнутый человек?
- Да, но все же эта песня юмористическая. А вообще, просто у любого человека есть люди, с которыми ему интересно разговаривать, а есть - наоборот.

- Вы учились в художественном училище, а стали музыкантом. как это случилось?
- Просто надоело одно, захотелось делать другое.

- После концерта памяти Александра Башлачева, в котором не участвовала группа "Аквариум", в адрес Гребенщикова было сказано: "Боб, ты предатель." Как вы к этому относитесь?
- Я не хочу браться кого-либо судить. Если человек делает так, как я бы не сделал, все равно я не могу сказать, что он неправ, предатель... Каждый сам творит свою биографию.

- А почему вы участвовали в этом концерте, кем был для вас Башлачев?
- Приятелем... Мы с ним очень хорошо относились друг к другу, но не были особенно близкими друзьями.

- В последнее время в адрес Константина Кинчева все чаще раздается, что акцент в его песнях смещается со слова "мы" на слово "я"...
- Я хорошо знаю Костю: он не болен "звездной болезнью", у него другие причины. К тому же, когда речь идет о песнях, я как раз сторонник слова "я". Оно честнее.

- Года полтора назад в передаче "До 16 и старше" свой отказ от поездок за рубеж вы объяснили тем, что песни ваши в первую очередь смысловые, иностранцы не поймут. Недавно вы вернулись из Франции...
- Вы знаете, после этой передачи я как раз подумал, что меня можно неправильно понять. Так и произошло, потому что многие потом говорили: ты такой герой, отказываешься, все, кто ездит, плохие, а сам... Но дело в том, что я имел в виду то, что сейчас на Западе сильна мода на Россию: на советскую символику и все остальное. Но отношение ко всему этому очень несерьезное, как к матрешкам: мол, смотрите, русские на гитарах играют, почти так же, как мы. И масса групп, используя возможность, бросилась просто очертя голову за границу, сознательно идя на то, что их там будут принимать на самых плохих условиях, как финансовых, так и концертных. Мне меньше всего хотелось выглядеть такой "матрешкой". Ведь дело уже не столько в деньгах, сколько в престиже страны. Если уж так хочется за рубеж, то лучше уж ехать туристом.
Что касается нас, мы все-таки совершили попытку сделать иначе. Во-первых, сначала выпустили во Франции пластинку. Во-вторых, это было не просто мероприятие типа "Концерт из России", а очень известный в Европе фестиваль рок-музыки. Поэтому я решил поехать и посмотреть, насколько можно установить коммуникацию. Не могу сказать, что это было очень удачно, потому что от нас скорее ждали какой-то русской экзотики, а увидели собственно рок-музыку.
Да, и до этого мы ездили в Данию. Там проводились концерты в фонд Армении, нас пригласили, ну и тут отказаться было трудно. Хотя, скорее всего, я отказался бы при других условиях.

- Недавно в Москве был фестиваль "звуковой дорожки", в которой участвовала масса разных групп. И вот что меня удивило: народ очень бурно принимает Д. Маликова, Р. Жукова, "Сталкер", а, например, "Урфин Джус" или "Чай-ф" - гораздо прохладнее. Что это - настал век поп-музыки или какой-то временный кризис?
- Я думаю, там была определенная публика, большая часть которой пришла отдохнуть, послушать легкую музыку. И перестроиться вот из этого состояния на состояние типа послушать и подумать тоже трудно.
- Как вы думаете, молодым талантам нужно помогать или, как говорится, талант сам пробьет себе дорогу?
- Для настоящего музыканта обстоятельства внешней жизни не имеют почти никакого значения. Ему для того, чтобы что-то делать, нужен инструмент и больше ничего. Я знаю массу людей, которые говорят: вот если бы у нас была аппаратура... У нашей группы аппаратуры нет вообще, ну, кроме инструментов. Однако мы продолжаем что-то делать, а те сидят и ждут, пока у них аппаратура появится.

- Какой сейчас статус у вашей группы?
- Никакого. Независимый. Ни на кого не работаем, у нас нет никаких контрактов.

- О фильме "Игла" кинокритики говорят как о явлении в кинематографе, мол, Цой создал образ романтического героя.
- Вообще-то я не создавал ничего, просто старался быть естественным.

- В "Ассе" и "Роке", допустим, вы были собой - рок-музыкантом. В "Игле" - актерская работа. И все же сложилось впечатление, что роль написана именно для вас, вы играли почти себя.
- В какой-то степени так оно и было. И все же я позволил себе некоторые эксперименты. Ну, интересно иногда изобразить, скажем, хама. Я в жизни вряд ли повел бы себя так. Но все равно это недалеко уходит от реального персонажа, фильм делался без всяких костюмов и причесок. Я как ходил по улице, так и входил в кадр. Фильм снимал мой приятель Рашид Нугманов. Он позвонил мне и предложил эту работу. У нас был, конечно, первоначальный литературный сценарий, потом Рашид написал режиссерский, со значительными изменениями. В конце концов от оригинала не осталось почти ничего.

- Вы собираетесь еще сниматься в кино?
- В принципе мне было бы интересно, но это не от меня зависит. У меня свои идеи относительно кинематографа, а у режиссера, как правило, свои. После этих фильмов мне много предлагали сниматься, но там я должен был действовать как профессиональный актер, носить какой-то костюм, произносить реплики, полагающиеся по сценарию... Мне это неинтересно.

- В фильме "Рок" вы сказали примерно так: я не знаю, чем буду заниматься завтра, но сегодня для меня рок - это то, ради чего я пожертвовал бы всем. Некоторые первую часть этого высказывания посчитали изменой...
- Изменой? Я просто был честен. Ведь может наступить момент, когда я почувствую, что мне остается только повторяться. Я перестану этим заниматься и считаю, что это не предательство, а, наоборот, честный уход со сцены.

- Может ли материальная сторона жизни рок-музыканта влиять на его творческое кредо?
- Это зависит от человека. Есть люди, которым необходимо жить в хорошей квартире, иметь машину, дачу и так далее...

- У вас это есть?
- У меня нет... И один готов ради этого идти на компромисс, а другой - нет. Когда я начал заниматься рок-музыкой, в последнюю очередь я думал о деньгах. Тогда было понятно, что кроме неприятностей (причем самых серьезных), за это ничего не получишь. Мы были значительно беднее, чем могли бы быть, работая на каких-то работах... И все время сталкивались с гонениями, были люди с совершенно испорченной репутацией.

- Почему в ваших песнях так много "ночи, дождя, осени, падающих звезд?"
- Не знаю... Это из области анализа творчества, а я им не занимаюсь.

- В советской культуре" в статье "Лики русского рока" было сказано: "Мир Цоя - братство одиночек, сплоченное отсутствием выхода"...
- Это братство одиночек, но не сплоченное отсутствием выхода. Выход реальный существует... Ну, об этом долго можно рассказывать.

- Отражаются ли как-то на вашем творчестве перемены в общественной жизни?
- А как они могут отражаться? Я же не певец социального протеста, не пишу песен "на злобу дня".

- Вы поете: "Я один, но это не значит, что я одинок". Вы действительно никогда не ощущаете одиночества?
- Ну почему... Это песня о конкретном состоянии, там нет жизненной программы.

- Вы противоречивый человек?
- Нет, я совершенно монолитный.

- Во времена "подпольного" рока постоянные гонения на рок-музыкантов заставляли их быть героями. Теперь времена изменились, героизма вроде уже и не требуется. Что же дальше?..
- Не требуется? Сейчас его нужно еще больше.
6 мая 1989 г.